Анализ исследования ОПФ предпринимательской деятельности.

И здесь наступает резкий поворот не только в отношениях собственности, а и в природе капитала, его характере, как и в природе самих отношений, кото­рые перестают быть производственными, а, следовательно, в какой-то мере собственническими (и не только частнособственническими).

Суть перемены в том, что, привлекая денежный капитал и подтверждая его получение ценными бумагами (акциями), корпорация использует его подобно тому, как у нее же на предприятии наемный рабочий использует технологиче­ское оборудование, не становясь его собственником.

То есть, факта присвоения нет. Но за использование привлеченных на ос­нове акций денежных средств корпорация выплачивает, как и рабочему за труд, часть прибыли от производства и реализации продукта (дивиденд).

Здесь зарождается начало отвержения не только индивидуальной, частной собственности, но и самого производства как капиталообразующего источни­ка. И возникло оно умножением собственников капитала, а впоследствии и корпораций, сосредоточенных на торговле деньгами и ценными бумагами за пределами производства. Ущерб, который они наносят материальному произ­водству, заключается в том, что лишают его финансовых ресурсов, выводят их за его пределы, создавая трудности, которые особенно обнаружены в нашей сегодняшней реформируемой (дезорганизованной) экономике. Это инфляция, непредсказуемые ценовые взрывы, неплатежи, зависимость от курса валют и т.п. В печати эти явления связывали с недостатком денег в обращении, с более низким их соотношением с ВВП, чем в западных странах, особенно в США, чьи доллары обращаются во всем мире.

А ведь материально не обеспеченный фиктивный капитал «отвергает» не только производство, представляя его невыгодным с точки зрения прироста дивидендов, но выхолащивает социальную жизнь, подменяя человеческие дос­тоинства, понятия добра и демократии, укрепления государственности мошенничеством, криминальными действиями, вознося их до уровня государствен­ного управления.

В этом направлении попраны принципы не только частной собственности, но и кредитных отношений, суть которых заключена в возвратности. Возросшие масштабы фиктивности выхолащивают экономические отно­шения, жизненную предназначенность труда и материального производства, и подталкивают также государственные вершины на ту же практику мошенниче­ских пирамид с ценными бумагами, с необоснованно высокими процентами.

Государству не дано на таком пути обеспечить обществу его жизненное развитие. Его ставят перед свершившимися фактами такие обвалы экономики (не только финансового рынка), какой произошел в нашей стране в августе 1998 г., когда рухнула государственная «пирамида» ГКО и рынок ценных бу­маг в целом, что не могло не затронуть валютный курс. Курс рубля по отноше­нию к доллару снизился в 4 раза, цены на внутреннем рынке, прежде всего на продукты питания, поползли вверх, и еще больше возросли неплатежи. Банки перестали платить по своим обязательствам, в том числе по вкладам предпри­ятий и граждан, многие из них обанкротились. Причем, прежде всего крупные, которые широко вели операции с фиктивным капиталом, вращавшимся за пре­делами производства.

Эти явления были объявлены кризисом финансовой системы, но он ударил по производству. Участились остановки предприятий, пошло искажение ры­ночных связей: бартер, взаимозачеты, векселя и другие заменители денег. И все было вызвано не состоянием производства, а возникало за его преде­лами, на стадии обмена, и подкреплялось распределением. Тем временем, об­нажив негативную природу спекулятивных операций с ценными бумагами, их разрушительное влияние на производство и действующие в нем формы собст­венности, обвал августа 1998 г. еще больше раскрыл экономическую уязви­мость производства, его отношений, включая отношения собственности, перед возрастающим фиктивным капиталом, который ставит производство перед дезорганизацией его ритма взвинченными ценами, недоступными кредитами и падающей денежной единицей.

«Спасая» положение, производители (предприятия) повышают цены, сдер­живая спрос, а тем самым и жизненный уровень населения. Так, к примеру, цена батона белого хлеб (названного в Москве «Нарезным»), за время реформ поднялась с 25 коп. в 1991 г. до 5,2 руб., из них до августа 1998 г., т.е. за шесть с половиной лет, цена выросла до 2,6 руб., немногим более 10 раз, а после сен­тября 1998 г. до конца июля 1999 г., т.е. за 10 месяцев, - почти во столько же, как за предыдущие шесть с половиной лет (более 10 раз). Или бумага (офсет № 1). До начала реформы ее цена составляла 800 руб. за 1 т, а в августе 1999 г. - 18,9 тыс. руб., к августу 1998 г. она составила 4,8 тыс. руб. Таким образом, с начала 1992 г. до августа 1998 г. цена на офсетную бумагу поднялась в 6 раз, а за ме­сяцы, истекшие с августа 1998 г. по июль 1999 г., она подорожала еще на 14,1 тыс. руб., т.е. по отношению к цене начала реформы почти в 18 раз.

Меню